Сергей Трахименок - Детектив на исходе века [ Российский триллер. Игры капризной дамы]

Спрятавшись от солнца, женщина оглядела Федю с ног до головы таким взглядом, каким смотрят на человека, с которым сейчас придется вместе драться против всего мира, а потом протянула руку:

— Клео…

— Федя, — растерялся он так, что забыл назвать заранее подготовленное на этот случай вымышленное имя.

— Клео, — это для близких друзей, — чуть кокетничая, произнесла она, — а полностью я — Клеопатра…

К дальнейшему он уже был психологически готов и изобразил удивленное лицо: вот, дескать, имечко. Но она не обратила на это внимание или сделала вид, что не обратила.

К остановке подошли двое мужчин. Клео заговорила тише. Этот полушепот, с одной стороны, объединяющий их, а с другой, отделяющий их от всего прочего мира, привел к тому, что они незаметно и без усилий перешли на «ты».

— Ты работаешь? — спросила она.

— Да, — небрежно ответил он и продолжил в соответствии с придуманной им легендой, что была разработана в бывшей летней кухне, — я — коммерческий директор фирмы «Запсибкирпич».

Ответ имел примесь иронии, чтобы при случае свести все к шутке и не более.

Но Клео восприняла его серьезно.

— Ого, — сказала она, — а я временно не работаю, а лучше сказать, работаю женой… Муж у меня сейчас в плавании, на теплоходе «Абхазия».

— Я тоже сейчас не работаю, — подыграл Федя, — остановился у друзей в частном секторе и… отдыхаю.

— А ты знаешь, — продолжила она, чуть скосив на него свои разноцветные глаза, от чего его бросило в жар. Эти женские штучки вообще мало объяснимы, но действуют всегда без промаха, как выстрел в упор из ружья. — Я прекрасно разбираюсь в людях. Ты мне очень симпатичен… как мужчина…

— Мне… — начал было он, но Клео приложила к его губам указательный палец.

— Утю-тю…

Его вновь прошиб пот.

— Я бы хотела еще раз встретиться с тобой. Что, если завтра, на соседнем пляже?

— Да, — согласился он с поспешностью, которой сам удивился.

— Вообще-то завтра у меня визит к свекрови, — остудила она его, — но я попробую. Чего не сделаешь ради такого мужчины… Как?

— Отлично, — ответил он, — приятно было познакомиться…

Но Клео уже не слышала его. Она шла по тротуару в сторону Зимнего театра. Перед тем как скрыться за поворотом, она обернулась и кокетливо сделала ему пальчиками, именно пальчиками. Наверное, так должны прощаться замужние женщины со случайными знакомыми.

В это время подошел автобус и принял в свое нутро всех, кто стоял на остановке.

Федя перешел площадь, нашел скамейку в тени деревьев, расположился на ней, пытаясь осмыслить происшедшее.

Так случается: ждешь чего-то, стремишься к чему-то, а придет это что-то, и сам этому не рад.

Федя смотрел на проносящиеся мимо иномарки, на мальчишку, стоящего перед пирамидкой желтых плодов с румяными бочками, на маленький плакат, призывающий в ночной клуб рок-сити состоятельных господ и разъясняющий, что «для прекрасных дам вход бесплатный». Над приглашением и пояснением была нарисована «крутая» дама в кожаной куртке на мотоцикле, этакая смесь рокерши, бандерши и амазонки. Вдалеке, как признак старого Сочи, виднелся каменный столб с выложенными кирпичом словами «Сделаем Сочи образцовым курортом».

Итак, он разыскал ее. Это, безусловно, она, хотя звать ее Клео, а не Виолетта. Он правильно все рассчитал и получил нужный результат. Он еще не потерял кураж и может работать. Правда, та Капризная дама, которой он когда-то служил, все равно не простит ему измены, но это не важно. Да и он не попытается к ней вернуться: нельзя дважды войти в одну реку.

Но почему же нет удовлетворения от сделанного?

Тут ежу понятно: в этой игре он был не рыбаком, а рыбкой. Но не все так просто, он должен был сыграть роль рыбки, попасться на крючок, чтобы потом на себя, как на приманку, поймать другую, хищную рыбу, которая виновна в смерти Мишки.

И впервые за дни отдыха в Сочи его внутренний голос вдруг произнес только одно слово: «Остановись!».

— Остановись, остановись, — передразнил его Федя вслух и стал спускаться вниз по тропинке, которая вилась вдоль шоссе и вела под мост. Подходя к лестнице, он увидел, что по ней спускается человек. За все свои прежние посещения этого места Федя впервые увидел другого человека на лестнице и удивился этому. Однако удивление еще более возросло, когда он понял, что это «представитель одной из воюющих сторон», с которым он чуть было не повздорил на пляже. Представитель сделал вид, что не узнал Федю, приближавшегося к лестнице со стороны гостиницы «Жемчужина», ничего не изобразил на своем лице и Федя.

Поднимаясь по лестнице вверх, Внучек внимательно осматривал ступеньки, но не сверху, а с боков, как он и предполагал, на некоторых из них были небольшие раковины-пустоты, не заполненные бетоном.

«Надо вбить сюда колышки, — подумал он, — сделать доброе дело, может быть, кому-нибудь они помогут удержаться на этом крутом склоне, и он вспомнит добром неизвестного человека, сделавшего это».

По дороге домой Федя внимательно смотрел по сторонам и нашел то, что искал.

«Значит, это угодно Богу, — подумал он, — иначе он не навел бы меня на палку, лежащую под забором. Из нее выйдет десяток колышков».

Дома он попросил у хозяйки пилу и кухонный нож, распилил палку на десять частей, каждую из которых заострил с одной стороны.

Потом он сдал инструмент Тамаре, принял душ, перекусил и закрылся в своей комнатенке, отметив про себя, что комнатка у него вроде норы, где можно спрятаться от жизни, а кровать — место для размышлений. Стоило ему лечь и упереться головой в деревянную спинку, мозг, как по команде, включался в процесс анализа происшедшего, классификации его элементов, оценки их, во-первых, и прогнозирования, во-вторых.

Он приказал себе не останавливаться на прошедших событиях. Нечего пилить опилки. Все это в прошлом, нужно идти дальше. Ему теперь предстоит следующий этап. Он должен определить, имеет ли она отношение к смерти Мишки. Как узнать это? Нужно вспомнить все, что о ней говорил Мишка, и соотнести это с тем, что он узнает завтра.

На следующий день Федя проснулся поздно, когда уже встали все отдыхающие, поэтому он долгое время провел в очереди в туалет и умывальник. Конечно, идя к морю, можно было и не умываться, но не побриться он не мог и вынужден был пробиваться к раковине.

Федя брился, глядя в осколок большого зеркала, что был прикреплен над раковиной, и слушал намеки Магды, стоящей поодаль, о том, что не мешало бы землякам помогать друг другу в трудную минуту. С каких пор он стал земляком Магды, он не знал и поинтересовался, не перенесли ли некие джинны за время отдыха Магды Ростов-на-Дону в Сибирь.

— Перенесли, — зло ответила Магда. Тогда Федя пошел дальше.

— Не пойму, — сказал он, — чем может помочь взрослый мужчина такой же взрослой женщине в трудную минуту?

Видимо, он перебрал, Магда, не ожидав от него такой явной насмешки, некоторое время хлопала длинными накладными ресницами, а потом махнула рукой и ушла в дом.

На пляж он пришел около десяти, разложив одежду так, чтобы потом можно было рядом устроить еще одного человека, пошел купаться. Плавание, однако, не принесло ему былого удовольствия: он жил ожиданием встречи.

Клео появилась в половине одиннадцатого. Она мгновенно вычислила его, но, приблизившись, спросила:

— Позвольте?

Тон, которым было произнесено это слово, был настолько ровен и холоден, что он засомневался, они ли вчера познакомились и так мило расстались возле Зимнего театра.

— Да, да, конечно, — ответил он, стараясь придать своему голосу ту же холодность и нейтральность.

Клео расстелила полотенце на гальке, устроила рядом с ним сумочку и, выпрямившись, стала медленно расстегивать пуговицы на сарафане, скользя взглядом по окружающим их людям.

И тут он все понял и поразился, как профессионально она это делала, впрочем, чему удивляться. От природы в каждой женщине сидит лучший конспиратор, чем в мужчине, женщина выше мужчины и не только в конспирации. Если вспомнить шутку Луконина, отца отечественной конспирации, то женщина не только конспиративнее мужчины, но и умнее…

Слова эти всегда вызывали бурю протеста у курсантов, людей молодых и в большинстве своем даже неженатых.

Луконин ждал, пока буря уляжется, и говорил: «Покажите мне женщину, которая вышла замуж за мужчину только потому, что у него красивые ноги. Таких женщин нет, а таких мужчин сколько угодно».

Тогда Федя относился к аргументу своего любимого препода, как к иронии, теперь он так не считает.

— Мне показалось, — сказала Клео, закончив осмотр окружающих, совсем другим, чем прежде, тоном, — что соседка моя тут загорает. Я ошиблась…

Потом они купались, загорали, болтали и, когда солнце вошло в зенит, пошли к автобусной остановке.